Когда алхимик невозмутим
Тюрьма Алькатрас
Специальная подземная камера
- Нет... не может быть, не может быть, не может не может
неееееееееееееет!
Чтобы подобный крик пронесся эхом в мужской тюрьме...
Логически, подобное как минимум было невозможно.
Ведь это был не только женский голос, но, к тому же, он принадлежал
юной девочке.
Однако учитывая, что это место было несколькими этажами ниже тюрьмы и
скрывалось от неё толстыми стенами, этот звук так и не сумел достичь других
уровней Алькатраса.
И более того...
Этот крик сорвался с губ бесчисленного количества женщин по всем
Соединенным Штатам.
- Нет, нет, нет... не может, не может быть... Папочка, его глаз...
Перед плачущей маленькой девочкой на одно колено склонился мужчина.
И на том месте, где должен был быть его левый глаз, зияла лишь алая
дыра. Но, невзирая на это, на его губах играла легкая улыбка - улыбка, которая
не отражалась в глазах девочки рядом с ним. Одного лишь факта, что этого
мужчину ранили, было достаточно, чтобы её сердце заполнил страх. И в полупанике
она бешено закричала:
- Каааааааааак?! Почему... как... кааааааа...
Но в следующий момент её крики резко прекратились.
Потому что дрожащую девочку нежно прижал к себе мужчина, которого она
звала "папочкой".
- Всё хорошо, Лиза.
- А... аааааааа, ааа... ааа, аааааа...
- Успокойся, пожалуйста. Это не смертельно... Пострадало только поле
моего зрения, вот и всё.
И пока девочка продолжала дрожать в его руках, на губах мужчины появилась
легкая, скрытая улыбка.
Но улыбка Хью Лафорета вряд ли предназначалась девочке, сидящей на его
коленях...
А, скорее, нынешнему повороту событий.
Когда девочка наконец-то успокоилась, Хью уложил её на кровать. Осмотревшись,
он равнодушно отметил:
- Оказывается, потерять глаз - не то же самое, что закрыть его...
ладно. Всё это обернулось весьма интересным экспериментом.
- Почему... Глаз папочки... Куда, куда он пропал...? - тихо спросила
"дочь" Хью, стараясь не смотреть ему в лицо.
Натянуто улыбнувшись, Хью задумался, как бы ответить ей.
Должен ли он сказать, что "его забрал один из посетителей этой
камеры"?
Или сказать что-то другое и просто перевести тему?
Если она узнает, кто в ответе за это... Если он скажет, что его ранил
Фиро...
Скорее всего, Лиза сделает всё, чтобы вернуть его украденный глаз, несмотря
на свою безопасность.
Но даже если ей удастся забрать его глаз, она ни за что не простит
того, кто навредил ему. Возможно, она даже убьет каждого, кто был в этой камере.
'Но и это было бы довольно
интересно понаблюдать.'
Будь его единственным противником Фиро, не важно, как сильно Лиза
хотела отомстить, она всё равно не смогла бы убить его, поскольку он такой же
бессмертный, как и Хью.
Однако... Если люди, назвавшиеся бывшим Феликсом Уолкеном, и мужчина по
имени Ладд тоже в этом замешаны, тогда дело принимает совсем другой оборот.
Атмосфера вокруг того мужчины - Ладда Руссо - чётко говорила, что он,
не задумываясь ни на секунду, убьёт любого - даже такую маленькую девочку, как
Лиза. Благодаря отчетам, Хью уже начал складывать представление о Ладде, но
лишь когда ему удалось встретиться с ним лично, Хью осознал истинный смысл этих
отчетов.
Пускай Ладд и был психом, с логикой у него был полный порядок.
Он не только понимал, что делает, но и непоколебимо воплощал в жизнь
свои убеждения.
Благодаря его жестокому поведению, далеко не сразу можно было понять,
что на самом деле Ладд был гораздо хладнокровнее и умнее, чем на первый взгляд.
Пускай он и был импульсивен, ему всегда удавалось исполнить задуманное. И,
невзирая на то, что Хью не мог сказать наверняка, из чего выплывала его
импульсивность - из гнева, простого садизма или еще чего, одно было ясно как
день: если этот мужчина захочет убить Лизу, он не станет раздумывать ни секунды.
'Это может стать проблемой.
В конце концов, я еще хочу
подвергнуть её паре экспериментов...
Я разочаруюсь, если от неё
так и не появится какой-либо толк до нашего побега.'
Когда в голове Хью пронеслись мысли, которые сложно было назвать заботливыми,
он нежно погладил Лизу.
- Всё хорошо... Эта потеря не помешает мне.
- Нет... Не может быть, не может быть! Папочка, не может быть, чтобы
папочку ранили... не может быть...! Папочка... кто... кто это сделал? Я убью
их, убью их всех! Это неправильно, неправильно... Не может быть, чтобы тебя
ранили!
Пускай Хью не мог сказать, о ком она скорее беспокоилась - о нём или о себе,
он знал, что подобную реакцию следовало от неё ожидать.
Лиза Лафорет.
Так звали вторую биологическую дочь Хью.
Она также имела еще одно имя, которое делила с множеством других
людей...
Хилтон.
Как и в случае Шэма, это имя принадлежало одному разуму, который
повелевал множеством тел.
Изначально это была задумка Силарда Кватеша, но Хью удалось продолжить
и завершить его работу, благодаря одному алхимику, который украл его
разработки. И поскольку многие считали, что изначальная идея принадлежала Хью,
этого самого вора можно было назвать его истинным создателем.
Чтобы это сработало, человек обязан был выпить некую жидкость. Затем
"нечто", содержащееся в ней, начинало бороться с сознанием носителя.
И если оно побеждало в этом сражении, оно не только обретало всё знание и опыт
носителя, но и его тело. Но с другой стороны, если в сражении побеждал человек,
вместе со своей свободой он получал лишь воспоминания жидкости.
В отличие от яда или сыворотки правды, в этой жидкости содержалось лишь
чистое сознание.
Поскольку Хью не пробовал её сам, он не знал, как именно эта жидкость
работала, но если "нечто" внутри неё подчиняло себе людей, для него
это было равноценно тому, как пожирали друг друга бессмертные.
'Верно... В конечном итоге, его
поглотили, не так ли?'
После того, как алхимик отдал им технологию создания Шэма, его имя
время от времени всплывало в исследовательских центрах Ритма, поскольку он также
предоставлял им множество новостей и книг. Но недавно они совсем потеряли с ним
связь.
Раз именно Фиро поглотил Силарда, не значит ли это, что он тоже об этом
знает? Или того алхимика уже поглотил кто-то другой?.. Или он залег на дно и
больше не хочет иметь с ними дело?
'Ох, подумаю об этом позже.'
Осознав, что его мысли скатились к мелочам, Хью криво усмехнулся и
снова обратил внимание на девочку перед собой.
- Не имеет значения, кто украл его. Это можно отложить. Сейчас мне он
ни к чему; нам нужно сосредоточиться на происходящем в Нью-Йорке и побеге с
этого острова.
- Но как же так... Нет! Но... Но...
Невзирая на заверения, Лиза лишь лихорадочно потрясла головой, не в
силах смириться с его словами.
Конечно, подобное поведение было бы естественным для любого, кто узнал,
что ранили дорогого ему члена семьи.
Но Хью знал, что пускай реакцию Лизы можно было с этим спутать, её
поведение, скорее, вытекало из её взгляда на мир.
Также он знал, что этот взгляд на мир появился благодаря тому, как он
вырастил её.
Хью дал своей дочери выпить жидкость, еще когда она была младенцем, и с
тех пор начал с заботой воспитывать её.
В её глазах Хью Лафорет был центральной фигурой всего сущего. Для
Хилтон - сознания, ответственного за сбор информации - и её сосуда Лизы, он был
не только наиболее важным человеком в мире, но и богом, который им правит.
Вообще-то, можно сказать, что весь её мир вращался вокруг Хью.
И пускай она обладала воспоминаниями и опытом бесчисленного количества
людей, её взгляд на "отца" оставался непоколебим.
Хью с секунду поразмыслил над
тем, что сейчас должно твориться в голове Лизы.
Её Бога ранили.
Пострадал её мир.
И в ответе за это не был её отец - с её точки зрения, это сделала
абсолютно ничтожная букашка.
'Как странно... В отличие от
Лизы, я никогда не считал других насекомыми...'
Вот какая мысль пролетела в голове Хью, когда он задумался над
мировоззрением своей дочери, несмотря на то, что сам считал людей вокруг себя
не более чем "сырьем".
Лиза...
Среди всех своих сосудов, Хилтон считала эту девочку, свой первый
сосуд, "уникальной личностью".
В отличие от Шэма, который считал свои сосуды простыми инструментами,
Хилтон обращалась с ними, как с телами, сквозь которые струилось её сознание -
сооружением, в котором каждая часть имела своё законное место.
Была ли похожа эта любовь к Лизе на, например, любовь какого-либо
человека к большому пальцу на своей правой руке? Или, как подозревал сам Хью,
она больше походила на чувства, которые испытывают к своему сердцу или мозгу?
Хью не мог сказать наверняка, но судя по тому, что именно выдавила
Хилтон детским голосом Лизы, похоже, та не была отдельным существом.
- Папочка... Я... Я не могу простить их... Кто это был? Тот мужчина по
имени Ладд? Или тот отвратительный Фиро? Я сейчас же пойду к ним и порежу их на
кусочки!
Благодаря тону голоса Лизы, её можно было спутать с нетерпеливым
ребенком, но в её словах не было ни капельки детской невинности.
Скрыв свой раненый глаз ладонью, Хью нежно погладил Лизу по щеке.
- Лиза, тебе ни к чему больше рисковать. Не знаю, что произошло, пока я
был без сознания, но если их целью был мой глаз, тогда его уже давно пронесли
мимо охраны, и на острове его уже нет.
- Охраны... Так это один из надзирателей?
- Я уже немного устал повторять.
Когда в Лизе зажглось желание убить всех охранников на этом острове,
Хью лишь погладил её по голове и взглянул на надзирателя, который всё еще стоял
у входа. Это был Шэм, который не потерял сознание заодно с Хью, и мог рассказать
ему, что тут произошло.
- Я скажу, кто это сделал, чуть попозже... А пока успокойся, Лиза.
Теперь в глазах Хью появился чуть другой блеск...
А в его сердце замаячила смутная жажда.
'Если Хилтон потеряет
Лизу... Как это повлияет на её остальные сосуды?'
Когда эта мысль пронеслась в голове Хью, он не смог сдержать тихого
смешка.
Чтобы кто-то вот так считал собственную дочь еще одной подопытной
свинкой...
'Если загробная жизнь и
вправду существует...
Думаю, я окажусь в девятом
круге ада Данте.'
Рассеянно поглаживая волосы Лизы, Хью продолжил размышлять над своим
бездушием и девочкой, которую создал по своему подобию.
Кем же на самом деле являлись эти неразумные существа, которые обитали
в этом мире - были ли они похожи на него и его дочь, ожидая загробной жизни?
Или, скорее, они воистину были готовы встретить смерть с распростертыми
объятиями, подобно обычным людям?
'Ответы на эти вопросы были
бы весьма достойны времени на их поиски...'
- Лиза, я не собираюсь оставаться в этом состоянии навечно. Но пока, я
прошу тебя заменить моё зрение, чтобы впоследствии вернуть мой глаз. Это может
немного сковать свободу твоих действий...
- Да наплевать! Даже если папочка отпустит меня, я всё равно попытаюсь
вернуть его глаз!
Увидев решительный кивок своей дочери, на лице Хью снова появилась
легкая улыбка.
'Но пока она рядом, её всё
еще ждет множество экспериментов.'
Он медленно зашептал, стараясь избежать слов, которые могли бы
разозлить её.
И в то же время, Хью не покидали сомнения, касающиеся Фиро.
Пока он продолжал с ней нежный разговор...
В его голове безостановочно кружились бесчисленные картинки будущих
экспериментов, которые ему предстояло осуществить в одиночку.
——
Десять минут спустя.
Пускай лицо Лизы всё еще было мокрым от слез, её глаза были закрыты, и
она мягко посапывала.
Укрыв свою дочь одеялом, Хью бесшумно сел в кресло посреди камеры.
- ...Лиза уже заснула? Господин Хью...
- Заснула, когда мне удалось достаточно успокоить её.
- ...Что насчет вашего левого глаза?
- Пустяк. Не беспокойся об этом.
Когда силуэты внутри камеры задрожали под слабым светом лампочки, в
коридор ускользнули их тени и эхо голосов. Хью без малейшего удивления
подметил:
- В любом случае, похоже, ты наконец-то очнулся. Я уже подумал, что ты
мертв, и начал планировать дальнейшее, отталкиваясь от этого факта.
- Тогда вам стоило бы просто подождать тут. Вскоре сюда пришли бы мои
другие сосуды, чтобы забрать труп.
- Значит, смерть сосуда не причинила бы тебе боли, Шэм?
- Это сродни тому, что чувствуешь при вывихе руки или ноги... Но, в
общем, это не особо больно.
У входа в камеру на ноги медленно поднялся второй надзиратель, которого
ранее вырубил Ладд.
'Что ж...'
Когда Шэм встретился взглядом с Хью, он начал неспешно раздумывать над
своим следующим шагом.
Пока не было похоже, что Хью знал о том, что его предали.
'А значит... Мне нужно быть
вдвойне осторожным.
Особенно когда я рядом с
господином Хью.'
Несмотря на то, что Шэм уже предал Хью, он всё равно машинально называл
его господином.
И скрыв эти чувства глубоко в своем сердце, Шэм вежливо заговорил:
- У меня для вас новости. Члены Ламии столкнулись с семьей Руссо в
Чикаго, но их встрече помешала Рене Парамедес Бранвилье. В итоге, Небуле
удалось подстрелить и схватить Фрэнка. Чтобы узнать, жив он или нет, мне
придется проникнуть в их штаб.
Закончив странный отчет, Шэм начал безмолвно ожидать ответа Хью.
- ...
- Хью немного помолчал, а затем сказал:
- Ты в порядке?
- А?
- А, я только что вспомнил, что когда тебя избивали, ты был немного
дальше... Более того, перед тем, как я отключился, ты лежал в другой позе. Ты
уже приходил в себя?
- ...
Слова Хью прозвучали чрезвычайно внезапно. Возможно из-за неожиданности
этого вопроса, Шэм поспешно потряс головой и как можно спокойнее ответил:
- Нет... Может, меня пнули при выходе остальные?
- Вот как? Что ж, это не важно. Хотя было бы неплохо, если бы ты очнулся
и подслушал их разговор.
- Да, наверное...
Невзирая на то, что Шэм казался спокойным на вид, внутри него всё
бурлило. Когда предаешь подобного Хью человека, вполне можно ожидать, что тот
быстро узнает об этом и тишком начнет насмехаться над ним.
Но, прояви Шэм сейчас свою тревогу, его тут же разоблачили бы, даже
если бы у Хью не было никаких подозрений.
Заставив своё лицо принять самое обычное выражение, Шэм спокойно
продолжил.
- А, еще кое-что... Рейл только что попросил меня помочь в поисках
Фрэнка.
- Правда? Надо же. Кто бы подумал, что Рейл когда-то попросит помощи.
Внимание Хью переключилось с вражды с Руссо и поимки Фрэнка на Рейла.
Уже практически воплотив в жизнь свой план по предательству Хью, Шэм
продолжал чувствовать силу его взгляда, который то и дело напоминал ему, кто
его создал. Он не мог избавиться от этого ощущения, и заставил себя говорить
даже тогда, когда по его спине потек холодный пот.
- Итак, как же ты хочешь помочь Рейлу?
- А... Ну, он хочет попросить о помощи вас, сэр.
- Хорошо.
'Не собираетесь спросить, с чем ему нужна помощь?'
Словно прочитав мысли Шэма, Хью легко, понимающе улыбнулся.
- К сожалению, я не всемогущ... Если бы меня не беспокоило нынешнее
положение вещей, я был бы подобен Ронни Скиатто. Более того, я хочу, чтобы эксперименты
в Чикаго продолжались, даже если я временно не могу отдать каких-либо приказов.
- А...
- И я тоже беспокоюсь о Фрэнке, пускай мне и сложно выразить это.
- Вы же не серьезно, господин Хью...
- Шэм, я правда беспокоюсь о
нём, хоть на первый взгляд это и не скажешь. Я правда беспокоюсь о нём... Но,
как ты и сам знаешь, я тот тип злодея, который не способен чувствовать скорбь.
Если бы подстрелили Саломе или какого-либо другого ученого, который изучал
Фрэнка, я уверен, что сейчас об этом трубили бы на каждом углу.
Упомянув имя своего ведущего ученого, Хью снова замолчал.
Затем, словно придя в себя, он с легкой вопросительной ноткой произнёс
одно имя...
- Рене Парамедес Бранвилье...
- Да, она сделал свой ход. Что бы это ни было, начало уже наверняка положено.
- Я догадывался об этом, но кто бы подумал, что она так быстро добьется
успеха...
- Ну, сенат и ФБР практически полностью сосредоточены на Нью-Йорке, а
она знакома с семьей Руссо. Учитывая это и пару других деталей...
Пока отчет Шэма медленно сходил на нет, на лице Хью в такт ему возникла
улыбка.
Закончив разговор о будущем, Хью неспешно поднялся на ноги и повернулся
к сосуду перед собой, чтобы отдать ему приказы.
- В таком случае, продолжай присматривать за Фиро Проченцо и остальными
заключенными, которые были тут ранее. Что же касается другого надзирателя... Не
знаю, как его зовут, но если Ладд побил его, ты легко узнаешь его по синякам.
Не своди с него глаз.
- Как скажете, сэр.
Низко поклонившись, надзиратель повернулся к выходу. Но не успел он
выйти, как услышал голос Хью.
- Я планирую покинуть это место завтра... А пока, думаю, смогу отдавать
приказы лично.
- ...Ясно.
Постаравшись не разбудить Лизу, Шэм тихо закрыл дверь. Затем он
оказался в темном коридоре и глубоко вздохнул.
'Надеюсь, он не
догадался...'
Он знал, что Хью был весьма проницателен, и ни один признак тревоги в
словах не мог ускользнуть от его внимания.
Но когда Шэм сделал еще один глубокий вздох, он укрепил свою
решительность и, вновь обретя стремление к своей цели, одел фуражку
надзирателя.
'Даже если он обо всём
догадался...
...Я всё равно уже не
остановлюсь.'
——
Пока все эти мысли кружились в голове Шэма, по другую сторону двери на
лице Хью вновь появилась озадаченная улыбка.
- Рене Парамедес Бранвилье...
Прошептав имя, которое упомянул в своём отчете Шэм, Хью поднял на
потолок взгляд, который, казалось, устремлялся куда-то далеко ввысь.
'А, даже спустя столько
времени её имя всё такое же труднопроизносимое... Теперь я понимаю, почему
Элмер год за годом настаивал на том, чтобы давать ей прозвища.'
В улыбке, которая появилась на губах Хью, не было ни расчетливости, ни
насмешки. Она была самой обычной - эта улыбка была наполнена теплом.
В его мыслях появились воспоминания о тех временах, когда он еще не
стал бессмертным...
Все те годы, которые он считал счастливейшим временем в его жизни.
'Думаю, проще всего было бы
звать её "Рене"...'
Затем Хью задумался о проведенном с ней времени. Из-за тогдашней
разницы в их возрасте, ему всё еще неловко было обращаться к ней просто по имени.
'Но когда мы встретимся в
следующий раз, мы уже будем врагами... Так что, думаю, лучше просто обращаться
к ней так, как мы звали её раньше.'
С этой мыслю, Хью тихо пробормотал...
- Профессор Парамедес.
Казалось, словно Хью провалился в какой-то сон, а его разум с
ностальгией заблудился в воспоминаниях о потерянном прошлом.
В тех временах, когда его еще не заключили в этой тюрьме...
До рождения Лизы и Шейн...
До того, как он обрел бессмертие...
Даже до того, как он встретился с Майзой и остальными...
В тех дорогих ему годах, когда они с Элмером еще были учениками,
которые изучали то, что, скорее, можно было назвать магией, чем алхимией.
И в этом сне появилась совсем не изменившаяся с тех времен их
учительница алхимии, которая со смятением на лице споткнулась через очередное
сломанное оборудование.
Может, очки на её носу и изменились, но тело, как прежде, так и через
века, было всё таким же молодым.
>>Глава 4
Спасибо за перевод!
ОтветитьУдалитьи ждём продолжения! (хе-хе)